Женщина в буддийской традиции

Очерк-исследование о месте женщины в буддийской традиции

ЖЕНЩИНА В РЕЛИГИИ

Вопрос поиска религиозной духовности никогда не стоял на первом месте в эпоху атеизма и богоборчества советского времени, не зазвучал он и в «новорусскую» эпоху, невзирая на заметно активизировавшиеся конфессии разного вида и толка, появившиеся в нашей стране на волне перемен.

Кто или что в этом виновато? Утрата источников – живых носителей культуры и  материальных первоисточников (литературы, храмов, школ)? Прыжок нашей культуры из неторопливого феодального прошлого в светлый технократический капитализм? Или все можно объяснить зигзагами судьбы непонятной русской души? Верить ли в то, что рано или поздно эта душа «воспрянет ото сна» и вернется к тому, чем всегда выделялся и славился русский народ – к тонкой духовности, связи с небесными космическими законами и к правде души?

Что мы знаем о сущности религии, религий, о роли человеческого и божественного в каждой из них? Почему в Азии возник Ислам, удел Востока – буддизм, даосизм и индуизм в разных формах, а мы, европейцы, знаем лишь своего Бога – Иисуса Христа? А как трактует каждая религия понятие мужчины и женщины, ведь мы такие разные? Есть ли отличия внутри одной и той же религия для представителей разных полов?

В нашей стране таких исследований практически нет, вероятно, актуальность темы еще не очевидна. Мы привыкли пользоваться тем, к чему привыкли, не задавая вопросов. А давайте попробуем взглянуть на основные религиозные течения с позиции исследования роли и места женского образа в них.

Рассматривать этот вопрос можно с разных точек: в контексте исторического развития или анализируя современную действительность, в рамках и терминах самого направления или в критической оценке других конфессий. Однако давайте попробуем обратиться к первоисточникам и фактическим свидетельствам ранней истории каждой из религиозной культур. Вдруг это поможет взглянуть на эти традиции по другому и переоценить себя и свою жизнь, нащупав некую путеводную тропу к своей собственной духовности.

Итак, направление исследования – буддизм.

ЖЕНЩИНА В БУДДИЗМЕ

В то время как в некоторых религиозных направления женщинах зачастую рассматривается как более неполноценное существо, чем мужчина (например, она создана из части тела мужчины, именно она повинна в совращении мужчины и т.д.), в Буддизме нельзя найти развития подобных положений. Говоря о происхождении человечества и развитии нашей мировой системы, Будда указывал, что изначально люди не были сексуально дифференцированы. Только позже, когда появилось разделение труда во время сбора урожая риса, появилось различие полов. С этой самой поры и до наших времен существует лишь половое размножение, однако в начале времен существа воплощались на нашей планете духовными средствами.

В Буддизме самой высокой и реальной целью человечества - идеалом жизни - считается достижение абсолютной свободы, то есть достижение состояния, где человек перестает быть обусловленным и контролируемым проявлениями своей природы. Независимость от всех преходящих и пустых вещей может быть обретена только в нирване, которую можно достичь уже в этой жизни. Это путь к обретению природы Бодхи (bodhi, просветления или совершенства). Данное спасение может быть обретено одинаково и мужчинами, и женщинами. Сложно найти даже малейшие различия в этом вопросе - ни в методах, ни в качестве конечной цели достижения. 

Будда обнаружил, что пол не имеет никакого значения на пути обретения свободы. Женщина-святая, архат (Arahat), или женщина, посвятившая себя обретению святости, никоим образом не может рассматривать как менее полноценная, чем мужчина-святой или мужской последователь Будды. 

В соответствии с учением Будды, не существует практического различия между полами. Мужчина и женщина равны в своей зависимости друг от друга, которую они должны преодолеть. Они имеют одинаковые права и обязанности в своем партнерстве (как Будда описал это для своих мирских последователей в известной проповеди к Singalako (Digha-nikaya No.31)). 

Для тех же людей, чаянием которых являлось обретение самых высоких ступеней духовной жизни уже в этом воплощении, Будда основал Орден (Sangha) - орден для монахов и орден для монахинь. Основание женского ордена было поистине революционным шагом для древней Индии, так как до этого не существовало ни одной общины для женщин. Организуя Орден монахинь, Будде пришлось принять во внимание специфику социального положения женщин в традиции Брахманизма (Brahmanism) того времени. В индийском обществе шестого века до н.э. женщины не имели никакой подготовки или образования, достаточного для того, чтобы суметь принять жизнь в религиозном сообществе аскетического типа. Поэтому Будда сформулировал для монахинь восемь специальных правил, которые приравнивали их к ордену монахов. Эти правила можно рассматривать как защиту и помощь монахиням на этапе образования и становления женской монашеской общины (Anguttara-Nikaya VIII, 51). 

К сожалению, позже, на многие столетия Орден женщин-монахинь (the Bhikkhuni Sangha) исчез в Южной и Юго-восточной Азии. Как религиозный институт он сохранился лишь в некоторых странах, достаточно закрытых в политическом, экономическом и культурном аспектах для влияния извне (например, Корея, Тибет).

РАЗЛИЧИЯ

Однако сам факт того, что в его учении появлялись как мужчины, так и женщины-последователи, вынудил Будду сформулировать свое отношение к вопросам о биологической, социальной и экзистенциальной разнице между мужчиной и женщиной.

Биологические различия 

В Samyutta-Nikaya (37,3) Будда перечислил пять особых страданий женщины. Первые три страдания связаны с телом женщины, это менструация, беременность и рождение ребенка. Эти страдания существуют только для некоторых животных и людей; уже на уровне женских божеств низших уровней женщины свободны от них. 

Страдания четыре и пять имеют социальную природу и связаны с особенностями индийского общества того времени. В Индии женщина, выходя замуж, была вынуждена оставить родительский дом и жить, прислуживая мужу и во всем ему подчиняясь. 

Будда не называл эти страдания необходимыми или божественным, он относился к ним как к некой реальности женского существования (страдания 1-3), либо как к особенности уклада индийского общества (страдания 4 и 5). Он не считал необходимым говорить об относительно меньшей физической силе женщины как об «особом страдании женщин». Это имеет значение только в том случае, если женщина собирается конкурировать с мужчинами в спорте или бизнесе. Однако индийские женщины всегда были больше заинтересованы духовными вопросами, чем спортом. 

Терминологические различия

В языке средней части Индии во времена Будды существовало два имени для женщины: нейтральный термин itthi (женщина) и уничижительный термин matugama. Буквально, matugama означает «мать (matar) в деревне (gama)» и описывает женщину, которая не видит дальше горизонта и не имеет более высокого идеала, чем материнство. Каждый matugama - itthi, но не, каждый itthi - matugama. Когда тексты говорят о примитивных женщинах и женских кознях, тогда женщины называются matugama, но не itthi. Только в пост-канонической литературе контуры этих понятий размоются и станут неясными, так как возникла тенденция обобщать всех женщин как matugama, описывая их как опасность для аскетической жизни монахов, особенно в рассказах о перерождении (Jataka). 

Экзистенциальные различия 

Высказывание Будды о том, что женщины не способны занять пять ведущих положений, может быть, наиболее трудный момент для понимания. В частности, Будда говорит, что женщина не может получить власть над адом, небесами, браминами, что она не может управлять миром людей и что она не может стать полностью Просветленной (Samma-Sambuddha). Однако можно считать, что Шакьямуни ни изобрел эти ограничения, ни защищал их; он только сообщал, что в своем космическом ясновидении он никогда не видел женщину в этих пяти положениях ни в одной из неисчислимых вечностях, в которые он смотрел. Будда также полагает, что это невозможно. Мы можем только попробовать понять, почему мудрость Пробужденного пришла к такому заключению. 

То, что женщина не может управлять адом и злыми духами, ни в коем случае не является недостатком женщины, а скорее наоборот, может считаться ее достоинством. Управление чувственными богами, браминами и миром людей - также нечто преходящее и суетное и не имеет никакой ценности для духовного подвижника. Женщина, которая обладает необходимыми добродетелями и следует по пути к обретению нирваны, имеет во много раз больше, чем может дать любая власть в нижнем, нашем или верхнем мирах. Будда говорит, что женщина не может обрести "Sakkatta", то есть положение Sakka, властителя 33 богов в чувственных небесах. Однако он не утверждает, что женщина не может взаимодействовать с другими, более высокими небесами. Каждая женщина может стать Брамином, жителем мира вне чувственности, как и любой мужчина. Брамины не являются мужчинами или женщинами, ибо они вне половых различий и условностей. 

Женщина может стать архатом (Arahat) (святым) и Pecceka-Buddha (Pratyekabuddha, тихий Будда), но ей недоступно состояние Samma-Sambuddha. Почему? Будда говорит, что существуют только четыре вещи, которые не могут быть поняты разумом, и одна из них - область способностей Полностью Просвещенного (Anguttara-Nikaya IV, 77).

День боксера муай-тай

17 марта.
Сердцевиной праздника является прославление легендарного бойца по имени Най Кханом Том, который был взят в плен бирманцами во время войны 1775 года и привезен в Рангун, где его заставили участвовать в боях против бирманских боксеров.

Обладая непревзойденным мастерством Най Кханом Том одержал 10 побед подряд. За это бирманцы оказали ему почести и отпустили домой. Имя Най Кханом Том знает каждый тайский мальчишка.

Тайский бокс - Это один из самых совершенных видов боевых искусств планеты, возникших более двух тысяч лет назад. Как боевое воинское искусство тайский бокс стал неотъемлемой частью тайской культуры, впитав в себя национальный и фольклорный колорит тайского народа, его религию и духовный мир. 17 марта ежегодно отмечается в Таиланде, как день боксеров Муай Тай. "Кроткий как ягненок и яростный как тигр" - таков национальный характер тайцев. И это ярко проявляется в тайбоксе. В начале боя происходит церемония Вай Кру: бойцы выполняют ритуальный танец, выполняя мягкие и очень красивые движения под плавную, мелодичную музыку, не уступая в этом профессиональным танцорам.

Наблюдая специфическую и красивую церемонию едва ли можно поверить, что через несколько минут на ринге бойцы будут демонстрировать высочайшую технику контактного боя, во время которого наносятся сокрушительные удары с колоссальной силой и скоростью не только кулаками, но и ногами, локтями, коленями, соперники атакуют почти любую часть тела друг друга. Мuay Thai cчитается одним из самых зрелищных видов единоборств и поэтому оправдывает свое название "бокс восьмируких".

РитуалыМуай Тай иногда называют "бой с помощью духов". Ритуальный танец бойцов (РАМ МУАЙ), неизменно предваряющий поединок, напоминает шаманскую пляску северных народов или вызывание духов, при котором боец входит в своеобразный транс, измененное состояние сознания.

Неотъемлемой частью боев является музыкальное сопровождение ритуального танца и самого боя. На Западе используется записанная музыка. В Таиланде же соревнования проходят под аккомпанемент живой музыки, где темп и тон музыки меняются в зависимости от событий, происходящих в ринге тем самым вовлекая зрителей и участников боя в общее действие.

Как известно, ритм освобождает сознание от бремени формальной логики, расковывает психику и приводит ее, как это часто бывает на концертах рок-музыки в состояние транса. В истории всех народов подобные схватки под музыку - реликтовое наследие тех времен, когда мужчины сражались за женщину в брачном поединке. В Таиланде по самым мелким деталям танца болельщики подчас определяют уровень технику бойца и даже кто победит.
Чтобы представить себе бой по Муай Тай вообразите себе что боксеру кроме ударов руками разрешено бить ногами, коленями, локтями, захваты, броски. Нанесение ударов коленями при захвате головы соперника руками в клинче вообще является "визитной карточкой тайского бокса". Профессионалы дерутся 5 раундов по 3 минуты с 2х минутным перерывом между раундами, где из снаряжения используются лишь 8-унцовые боксерские перчатки, капа и паховый бандаж. У любителей очень большие ограничения: формула боя 5 раундов по 2 мин. (1 мин - перерыв), спортсмены обязательно одевают защитное снаряжение, на голову - шлем, на тело- жилет, на локти и голени - специальные мягкие протекторы и на руки 10-унцовые перчатки

Техника ударов в муай тай

Среди всех ударных единоборств Муай Тай считается наиболее жесткой и сокрушительной системой ближнего боя. "Локоть побеждает кулак, а колено побеждает ногу" - это один из принципов Муай Тай. Именно в клинче тайбоксер может реализовать весь ударно-разрушительный арсенал Муай Тай. О тайбоксе говорят: "оружие, которое всегда с тобой".
Удар локтем один из сильнейших и опаснейших ударов, вследствие большой скорости и короткого пути. Он сопоставим с ударом меча, и как правило, приводит к рассечению брови, уха или другой части лица, а победа техническим нокаутом в Муай Тай также почетна, как и победа просто нокаутом и говорит о большой ловкости бойца.

Удары коленом являются наиболее сильной и разрушительной частью арсенала тайского бокса и используются в основном в ближнем бою. А когда такие удары выполняются в прыжке, то эти приемы становятся мощным оружием, поражающим противника с дальней дистанции. Именно колено становится главным оружием в поединке тайбоксера с боксером. Показателем высочайшего уровня Муай Тай считается нанесение в прыжке двух ударов коленом и локтем.

Удары ногой занимают львиную долю в техническом арсенале тайбокса. Один из принципов Муай Тай гласит: "Ноги - это "тяжелая артиллерия", которая открывает дорогу "пехоте" - рукам". Тайбоксеры поражают всех своим умением наносить удары или блокировать их голенью. Бойцы Муай Тай славятся способностью "расстреливать" противника сериями из 10 ударов ногами, наносимых в голову, по корпусу и ногам в любой последовательности и с нарастающей скоростью и силой.

Такая способность достигалась закаливанием ударных частей посредством нанесения ударов по стволу бананового дерева до тех пор, пока ствол дерева не становился мягким и не ломался. Теперь же для этого используют твердые боксерские мешки и специальные тренировочные лапы. Правительство Таиланда, видя популярность тайбокса в мире, делает все возможное для того, чтобы этот вид спорта вошел сначала в программу Азиатских игр, а затем и Олимпийских игр. Но это очень сложный и трудный путь. В мире существуют две любительские федерации Муай Тай, которые проводят свои Чемпионаты Мира и Европы, а также много федераций и ассоциаций, развивавших ранее кикбоксинг, но видя растущую популярность Муай Тай и возможность заработать на этой популярности, включают его в свои программы и проводят как профбои так и любительские соревнования, называя Муай Тай - Тай-боксинг.

Отличие Муай Тай от Тай-боксинга, получившего в последнее время популярность и распространение в Европе, заключается в том, что в европейском Тай-боксинге не является обязательной церемония Ram Muay и музыка Wai Khru, сопровождающая бой, а также запрещены удары локтем, а в некоторых версиях и коленом в голову; не поощряется длительная работа в клинче, что заставляет судей изменять критерии оценки ведения боя. А это уже говорит о практически другом виде спорта со своими правилами. К сожалению, такие подходы способствуют разделению, а не слиянию Муай Тай и препятствуют вхождению тайского бокса в программу Олимпийских игр.

Даяние и подаяние: способ жизни раннего буддийского монашества

Материальная поддержка со стороны мирских последователей буддийского учения играла огромную роль в жизни буддийского монашества. Такая поддержка была особенно важна в ранний период существования сангхи, до того, как в первых веках нашей эры буддийские монастыри превратились в крупных феодальных собственников. Так как дисциплинарные правила поведения прямо запрещали буддийским монахам занятия земледелием и участие в любых формах денежного обмена (правила пачиттия 10 и нисаггия пачиттия 19 и 20), единственным источником материального снабжения монашества были добровольные пожертвования мирян. Современный буддийский монах Тханиссаро Бхиккху назвал такой способ существования сангхи «экономикой дара», первым и главным символом которой является монашеская чаша для сбора подаяния. Вполне естественно, что свод дисциплинарных правил поведения буддийских монахов (Пратимокша-сутра) уделял сбору подаяния значительное внимание.

С помощью подаяния буддийские монахи получали все необходимые предметы монашеского обихода, однако главным предметом подаяния была ежедневная пища. Сбор подаяния проводился, как правило, в первой половине дня, так как монахи могли принимать пищу только от рассвета до полудня (пачиттия 37) и им было запрещено делать запасы пищи (пачиттия 38). Смысл этого правила состоял, видимо, в том, что монахи не должны были излишне отрываться от мирян, от помощи которых они зависели. Подобным же стремлением был обусловлен запрет принимать пищу в общественных центрах раздачи подаяния более одного раза подряд (пачиттия 31).

Сбор подаяния сопровождался определенными предписаниями. Заботе о внешнем виде монахов и правилах поведения в публичных местах уделялось значительное внимание в правилах Пратимокши. От хорошего впечатления, произведенного опрятным внешним видом и солидным поведением монахов, во многом зависело отношение к монахам со стороны мирян и привлечение в сангху новых приверженцев. В каноне встречаются эпизоды, где говорится, что первое впечатление, полученное при встрече с буддийским монахом, оказывалось едва ли не решающим для принятия человеком буддийского учения. Наиболее известный случай — это встреча Сарипутты со своим будущим наставником Ассаджи. Первоначально Сарипутта был приверженцем одного из бродячих учителей, Санджаи Белаттхипутты, но однажды он встретил в Раджагрихе буддийского монаха, пришедшего в город за сбором подаяния. «Грациозный в движениях, он подходил и отходил, смотрел вперед и назад, протягивал и убирал руки, с опущенными глазами, он был полон благородства». Тогда Сарипутта подумал: «Это может быть только архат или тот, кто близок к достижению архатства. Что, если я подойду к нему и спрошу: «Ради чего вы занимаетесь подвижничеством? Кто ваш учитель? Какой Дхарме вы следуете?». Эта встреча оказалась решающей для вступления Сарипутты на буддийский путь и впоследствии он стал одним из двух главных учеников Будды.

Целый раздел правил Пратимокши был посвящен правильному поведению монахов в общественных местах. Монах не должен был появляться на людях обнаженным или полуобнаженным (секхия 1 — 4). Его поведение должно быть сдержанным, а глаза опущенными (секхия 5 — 8). Говорить монах должен был тихим голосом (секхия 13 — 14), не смеяться громко (секхия 11 — 12), не размахивать руками, головой или всем телом (секхия 15 — 20), не ходить на цыпочках или на пятках (секхия 25). Голова монаха не должна быть покрыта (секхия 23 — 24), он не должен был пользоваться обувью и зонтиками от дождя или солнца (Махавагга 5. 12 и Чулавагга 5. 23. 3, гл. 10).

Ряд подобных правил касался сбора подаяния и приема пищи. Принимать подаяние следовало с благодарностью (секхия 28), и смотреть при этом в чашу (секхия 28). Собирать подаяние следовало до края чаши и не накладывать с верхом (секхия 30). При еде следовало смотреть в чашу, не ковыряться в ней, не набивать рот и т. д. (секхия 32 — 56).

Пратимокша-сутра стремилась предотвратить превращение монахов в обычных попрошаек. Так как сбор подаяния был постоянным занятием монахов, эта опасность постоянно висела над ними. Монах в принципе не должен был выпрашивать пищу — сбор подаяния проходил в молчании, монах просто подходил к домам или людям, и в случае, если ему не подавали, молча уходил. Несмотря на то, что монах собирал подаяние, он ни в коей мере не должен был унижаться и терять чувство собственного достоинства. По правилам Пратимокши это нарушение относилось к разряду тяжелых и, кроме предписанного в таких случаях покаяния, монах дожен был удалиться из той местности, где был совершен проступок (сангхадисеса 13).

Среди монахов, видимо, существовал обмен информацией, в каких домах можно получить подаяние. Забавный случай содержится в истории происхождения правила пачиттия 34. Один монах получил подношение в доме, где верующая мирянка готовила угощение для дочери, возвращающейся к мужу после посещения родителей. Монах сказал об этом другому монаху, тот следующему и т. д. Святые отцы один за другим потянулись в этот дом, и в результате процесс угощения занял столько времени, что муж, уставший от ожидания, дал жене развод и женился на другой. Комментарий резонно отмечает, что после этого случая женщина возненавидела буддийское учение и все, что с ним связано. В результате этого случая Будда сформулировал правило, согласно которому монахи не должны были брать более двух или трех полных чаш для подаяния из одного дома, и после этого предупреждать остальных монахов, чтобы они не ходили в этот дом (пачиттия 34).

Главным принципом, которым следовало руководствоваться буддийским монахам в отношениях с поддерживающими их мирянами, был принцип умеренности. В правилах Пратимокша-сутры большое значение придавалось тому, чтобы содержание монахов не ложилось тяжелым бременем на плечи мирян. Будде пришлось установить ряд правил, ограждающих мирян от ненасытной жадности некоторых монахов. Таковы правила, запрещающие монахам превышать установленные размеры жилища, если средства на его постройку собирались подаянием (сангхадисеса 6), запрет использовать слишком большое количество штукатурки при отделке жилища (пачиттия 19), правило о посещении одного и того же дома (пачиттия 34), запрет выпрашивать для себя «улучшенные» виды пищи типа меда, масла, патоки, мяса и т. д. (пачиттия 39), правила, регламентирующие способы получения и использования различных предметов монашеского обихода (одежды, ковриков для сидения и т. д.) (нисаггия паччития 1, 3, 6, 7 — 9, 11 — 16, 21, 22, 24, 27, пачиттия 89 — 92. В этом отношении характерна история происхождения правила сангхадисеса 6:

В это время монахи из Алави строили себе жилища на средства, полученные от сбора подаяния. Поскольку размеры жилища не были ограничены, постройка никак не подходила к завершению. Они постоянно выпрашивали, постоянно намекали: «Дайте людей, дайте работу, дайте быка, дайте повозку, дайте нож, дайте тесло, дайте тростника, дайте соломы, дайте травы, дайте глины». Люди, утомленные выпрашиванием, утомленные постоянными намеками, заметив монаха, прятались, сворачивали на другую дорогу, закрывали двери. Даже увидев коров, они разбегались, воображая, что видят монахов.

После этого происшествия Будда установил правило, ограничивающее максимальный размер жилища монахов, если средства на него собирались подаянием.

Вполне естественно, что в палийских текстах большое внимание уделялось религиозному и философскому осмыслению самого акта даяния. Даяние (дана) рассматривалось как один из существенных предварительных шагов в буддийской практике. В тех случаях, когда Будда произносил проповедь перед неподготовленной аудиторией, он начинал с пропаганды добродетели даяния, и лишь затем переходил к другим аспектам учения, таким, как мораль, закон кармы и т. д. Даяние считалось главным средством борьбы с жадностью (лобха) — первой из трех «корней» неблагой мотивации поведения. В религиозном плане роль даяния для мирян определялась прежде всего тем, что оно было главным способом улучшить свою карму и обрести хорошее рождение в следующей жизни. Хотя жертвователь и не рассчитывал получить что-то взамен своего дара, обретенная в результате даяния религиозная заслуга все-таки могла исчисляться определенным образом, и зависела от трех факторов: чистоты намерений дающего, степени святости принимающего и от типа и размера даяния. Эти факторы рассматриваются во многих буддийских суттах с присущей индийским авторам склонностью к подробным классификациям: так, в Даккхинавибхангасутте рассматриваются четырнадцать видов подношений отдельным индивидам, семь видов подношений сангхе и четыре степени чистоты даяния. Не вдаваясь в тонкости замечательных схоластических классификаций, отметим только один интересный пункт. Если монах, которому делалось подношение, был лишен необходимых добродетелей, такое подношение следовало рассматривать как подношение сангхе в целом и оно также приносило неизмеримое и бесконечное благое воздаяние. Подобные оговорки, видимо, были свойственны всем религиям, вынужденным считаться с земными слабостями своих последователей.

С течением времени роль даяния в религиозной практике продолжала возрастать. Уже в палийских джатаках встречались сюжеты о даянии частей тела или о даянии жены и детей (джатака о царе Шиби и джатака о Вессантаре). В более поздних санскритских джатаках все большую популярность приобретают сюжеты о пожертвовании собственного тела, например, о кормлении собственным телом голодной тигрицы. В махаяне даяние (дана) была осмыслена как первая из парамит («совершенств»), следуя которым вступивший на путь бодхисаттвы достигает освобождения. Жертва собственного тела рассматривалась как показатель достижения совершенства в даянии. В южном буддизме в средние века составляются многочисленные произведения, посвященные даянию, в которых встречаются, в частности, и такие сюжеты: подданные борются с царем за право материально поддерживать сангху (и тем самым улучшать свою судьбу в будущем рождении) и дело даже доходит до вооруженного мятежа. В бирманских деревнях до сих пор существуют специальные книги, в которых учитываются заслуги, полученные от подаяния. Благодаря учету заслуг миряне стараются убедиться, что их добродетели перевешивают грехи и они получат благоприятное перерождение.

В ответ на материальную поддержку сангхи буддисты-миряне получали не только надежду на лучшее будущее, но и нечто вполне реальное, хотя и не имеющее конкретного измерения. Таким ответным даром был дар учения, превосходящий, по выражению Дхаммапады, все другие дары (Дхаммапада, 354). В Пратимокша-сутре правилам проповеди Дхармы посвящен один подраздел главы Секхия (правила 57 — 72). Проповедь Дхармы не требовала каких-либо особых условий, и основной смысл этих правил сводился к тому, чтобы проповедующий не находился в униженном положении по отношению к слушающему (т. е. монах не должен стоять, а слушающий — сидеть, монах не должен идти сбоку от дороги, а слушающий — по дороге и т. д.). Успеху проповедей Будды и его учеников, видимо, способствовали социально-политические перемены в индийском обществе: разрыв родо-племенных отношений и становление первых государств. В этих условиях уже не работала привычная ритуально-мифологическая картина мира и возникала необходимость в новом, понятийном осмыслении действительности. Такое осмысление происходило и в рамках традиционной ведической религии, что отражено прежде всего в ранних упанишадах.

Однако учение упанишад имело одну особенность: оно было эзотерическим, не предназначенным для широкого распространения, и формировалось в узких жреческих кругах. Проповедь же Будды была открытой, обращенной ко всем слоям индийского общества. При этом речь могла идти не только о каких-либо морально-этических поучениях, но и о достаточно сложных отвлеченных вещах. В Вопросах Милинды упоминаются два случая, когда монахи читали мирянам проповедь по абхидхарме — самой сложной и философской части учения (в более позднее время к изучению абхидхармы допускались только достаточно продвинутые монахи).

Таким образом, в целом акт даяния имел две стороны: если в материальном отношении дающими были буддисты-миряне, а монахи выступали в качестве принимающей стороны, то в духовном плане монахи выступали как дарители учения Будды, а миряне играли роль получателей. Происходил своеобразный обмен дарами, позволяющий поддерживать нормальное существование буддийской общины и буддийского учения.

Источник

Мать-Будда, женщины и монашки

Где бы не объявились женщины, растения начнут увядать, дикие твари оголодают, а источники пересохнут. Женщины имеют 84 уродливых обличья и 84 000 неприятных обличий. Столетняя буддийская монашка, принявшая постриг десятки лет назад, обязана кланяться молодому монаху. Женщины, которые становятся монашками, укорачивают буддийский жизненный цикл на 500 лет. Женщины не могут достигнуть состояния Будды, если только перед этим не превратятся в мужчину...

  

Многие древние буддийские манускрипты не жалеют слов на описания крайней неприглядности женского пола. "Махаратнакута" утверждает по этому поводу, что "хотя люди терпеть не могут разлагающихся мертвых собак и змей, а также запах сжигаемых фекалий, женщины - еще более зловонны". К вышеупомянутым "84 уродливым обличьям" женщин относятся также похотливость, ревность, брюзгливость, подозрительность, мстительность, алчность, мелочность, двуличие и т. п.

Предвижу ваши удивленные вопросы: Неужели это и есть буддизм? Не сам ли Будда говорил, что "все живые твари равны"? И почему буддизм так унижает женщин, ставя их ниже мужчин?

Сэнди Бушер, автор книги "Вращение Колесницы", опросила толпы адептов теравадин буддизма, тибетского, китайского и дзэн-буддизма, чтобы узнать, как все эти школы относятся к допускаемому их учением неравенству мужчин и женщин. Как они пытаются примирить буддийскую традицию с пробуждением самосознания современных женщин?

Как ни странно, эти шокирующие жителей 21 века взгляды были вполне обычны в традиционном индийском обществе, где женщин запирали в стенах домов и подвергали жесткой дискриминации со стороны мужчин, веками измышлявших затейливые описания уродливой сути женщин. В раннем патриархальном буддизме женщина представала главной потворщицей похоти и блуда среди монахов. Последним буддийские каноны предписывали взирать на женщин, ради сохранения безбрачия и подавления похоти, как на "разлагающихся дохлых змей, собак, грязь, фекалии или сосуды, полные мочи".

Весь этот словесный экстремизм, вероятно, легко объясним тем, что главными проводниками буддизма всегда были мужчины, усердно пытавшиеся уберечься таким экстравагантным способом от собственной похоти. Ведь если бы буддизм был рассчитан в основном на женщин, то тогда "84 уродливые обличья", скорее всего, были бы приписаны уже мужчинам. В любом случае, интересно, почему буддийские скрижали не предлагают негативных описаний мужчин, дабы побороть плотские страсти буддисток? Не потому ли, что соблюдение целибата намного труднее для монахов, чем для монашек?

По легендам, вскоре после того, как 2500 лет назад Будда Шакьямуни достиг просветления и основал свою религию, к нему явилась вырастившая его тетушка Махапрайапати. Пройдя долгий и трудный путь, она привела к стопам Будды 500 женщин и просила благословить их постриг в монашки. Любимая тетка трижды била челом, но трижды получила отказ. Наконец, один из учеников Будды, почтенный Ананда заступился за женщин. На его вопрос - могут ли женщины достичь нирваны? - Будда ответил положительно. Лишь так, с подачи мужчины, была нарушена патриархальная традиция отрицания и унижения женщин, а монахи и монашки получили равный доступ к спасению.

Справедливости ради, нужно сказать, что и другие мировые религии ставили женщин подчиненное положение. 2500 лет назад Конфуций заявлял, что от женщин нужно держаться подальше. И даже сегодня женщины почти полностью исключены из сановной иерархии всех мировых религий.

Для своих последовательниц из числа "уродливого" женского пола Будда ввел "8 основных законов", предписывавших, что даже искушенная в делах веры 100-летняя монашка должна кланяться каждому новообращенному монаху. Буддийская монашка, даже если она права, не имеет права жаловаться или сообщать о проступках монаха. А места моления для монашек должны находиться вблизи надзирающих монахов.

Возможно, создание " 8 основных законов" было призвано укрепить единство молодой религии и в какой-то мере защитить самих буддисток, оградив их от приставаний мужчин. С другой стороны, эти законы заведомо ставили монашек в неестественно низкое положение. Не случайно, в странах, все еще следующих "8 основным законам", число буддийских монашек снижается, а кое-где они исчезли вообще. На Тайване же "8 основных законов" никогда не соблюдались, поэтому число монашек на острове не только не сократилось, а, наоборот, быстро растет.

Слава Будде! - буддизм все же не догма. Говорят, сам Будда благословил адаптацию своего учения к условиям разных мест. Так, история буддизма в Китае с момента его проникновения туда почти 2000 лет назад - это история гибкого приспособления, впитывания местной философии и народных религий. Буддийская этика также сильно изменялась под китайским влиянием. Иначе теравадин буддисты могли бы осуждать китайских монахов за жизнь на подаяния, прием пищи после полудня или ношение "неправильных" одежд, не оголяющих правое плечо. А китайские буддисты могли бы ругать тибетских собратьев за поедание мяса животных...

И все-таки, остается вопрос о том, кем и как установлены патриархальные традиции, записанные в буддийских скрижалях? И почему в этих древних книгах нет записей о великих или известных буддийских монашках?

Считается, что большая часть буддийского учения была составлена учениками Будды уже после того, как он покинул реку перерождений, растворившись в нирване. И все эти ученики были мужчинами! Вдобавок, уцелевшие каноны многократно подвергались "выборочному" переписыванию поздними буддийскими школами, крайне консервативно взиравшими на роль и место женщин в обществе и религии. Наиболее консервативными были школы Теравадин и Махисакха буддизма. Но насколько их взгляды отвечали сути буддизма? Этот вопрос был также предметом споров с древних времен. А один из самых противоречивых вопросов учения, вытекавших из социального неравенства мужчин и женщин, сводился к тому: МОГУТ ЛИ ЖЕНЩИНЫ ДОСТИГАТЬ СОСТОЯНИЯ БУДДЫ?

Например, школа Махисакха уверяет, что женщины служат воплощением похоти и, независимо от личных усилий, никогда не смогут превратиться в Будду. Более умеренные школы оставляют этот вопрос открытым и уверяют, что хотя женщины и имеют "зловонные" тела, ревностное почитание буддизма поможет им переродиться в мужчину, и уж потом достигнуть состояния Будды.

Классическая "Лотосовая сутра" приводит историю о превращениях 8-летней Драконовой девочки, легко постигшей учение Будды. Когда ретивые буддисты оспорили ее способность достичь состояния Будды, девочка вмиг обратилась в драгоценный камень, в 3000 раз драгоценней всех вещей на земле. Она поднесла этот камень Будде и сказала: "Скорость, с которой я превращусь в Будду, будет еще быстрее этой". После этих слов Драконовая девочка тут же превратилась в мужчину и удалилась на юг, в нирвану.

Эта версия с превращением получила новое выражение в более позднем учении Махаяны (Большой Колесницы), которое всячески поддерживает женщин в служении буддизму и говорит, что они могут стать Буддой, оставаясь в своих женских телах. В Вималакирти-нирдеса сутре, муж Сарипутра, вечно сомневающийся в способности женщин к превращению в Будду, обсуждает этот вопрос с небесной дивой Диваканья. В ходе спора Диваканья превращает себя в Сарипутру, а его - в себя, дав ему понять, что сводить все внимание к вопросам пола - ошибка. А смена внешности женщины на внешность мужчины - ошибка, основанная на другой ошибке, то есть, ошибка вдвойне. Сам Будда говорил Асакья Будде о существовании в прошлом "огненной эры", когда все люди были только женщинами. Эти женщины поклонялись Будде, понимали "благородную истину", по которой жизнь - это страдание, и были способны достигнуть состояния Будды в своем женском обличье.

  

Более того, Будде же приписывают слова о том, что "нет разницы между мужчинами и женщинами". Сама идея перерождений, возможно, использует взаимопревращения полов, чтобы показать, что суть учения состоит в полной свободе, независимой от пола живого существа. А предельно унижающие женщин буддийские записи вполне могут считаться фальшивками, хотя бы потому, что главный принцип учения Будды - равенство всех живых существ.

На Тайване одним из самых популярных буддийских святых считается Мать Будда - Гуаньинь. Приходя в храм, местные буддисты сжимают в ладонях палочки благовоний и преклоняют колени перед статуей Гуаньинь, редко задумываясь над тем, является ли Мать-Будда, с ее "телом мужчины и лицом женщины", мужчиной или женщиной? Или же не мужчиной и не женщиной?

  

Если и вы однажды предстанете перед ликом Будды, задайте себе такой же вопрос. Скорее всего, вы так и не найдете точный ответ. Но это и не важно! Важен не пол, а милосердие, которым Будда одаривает все живое, в какой бы ипостаси он ни являлся в наш мир.

  

"Когда черные волосы спадают с головы, все суеты остаются позади".

  

И мужчины, и женщины могут достичь Нирваны. Так обещает Мать-Будда каждому, кто готов избавиться от страданий, обрив голову и отказавшись от всех мирских желаний.